Ваш Коба.
Недавно вышел один разговор и мне сказали:
- Слушай, ну, кошмар же! Ведь не пропихнуться сейчас между всякими условно «яхиными», которых тянут на громкие премии. Зачем тянут? Наверное, есть коммерческий профит – время такое. Но страшно, что на этом низкопробном чтиве уже растут целые поколения, вокруг него разводят литературные баталии, получается – значимые процессы для большинства, а не кусок дерьма, который просто смыть и забыть…
Я ответил:
- Такое было всегда. По крайней мере, на моей памяти. Это теперь кажется, что в СССР нельзя было пробиться через «редакторские фильтры». Ничего, пробивались. И немало подобного дерьма издавалось тогда. Разве что, без нынешних порнухи и чернухи. А так, с точки зрения литературы – мелкий шлак, даже печку не растопить.
Я за этим наблюдал с детства, в силу объективных причин – родители «в писателях». Причем, в довольно известных. А в ту пору на любом члене СП, даже, невзирая на его формальную «известность», лежало много «общественной нагрузки».
Например: был обязан работать с графоманскими рукописями. Издательства рассылали рукописи на рецензию, будь добр – отреагируй в срок.
А нередко, графоманы и сами являлись: узнавали адрес, домашний телефон, дежурили в подъезде, названивали, просительно, иногда и настойчиво намекали на личную аудиенцию.
Таких тоже помню. Даже некий светлый образ до сих пор держу в голове: очередной всклокоченный типчик с нечесаными волосами небрежного гения на табуреточке в кухне, с пухлым портфельчиком на коленках – ждет вежливого предложения чая и обязательного разбора своей галиматьи по существу.
Некоторые, правда, приносили свои конфеты. Некоторые, бывали и по-человечески неглупы. А вот, чтобы действительно – талантливы, – такого не помню. Ну, скажем, попадались все же «с проблесками» и способностями к письму. С такими, мать засиживалась часами. Идешь мимо кухни, оттуда:
- Вот, обратите внимание, в этой строфе вы нашли вполне подходящий образ, но он противоречит предыдущему, нарисованному ранее…
В итоге таких посиделок я часто высказывал матери свое мнение:
- Слушай, а нафига? Только время тратить, он тебя не слушает, да и слушать не умеет…
На что непременно получал:
- Знаешь, так нельзя! С людьми нужно кропотливо работать, этот еще может выписаться в крепкого середняка, и не тебе судить!..
Ну, так-то, да. А может, – и не может. А может, и нафиг надо. А может, не в нашей кухне. А может, проще пинка для скорости – пусть «выписывается в крепкого середняка» где-нибудь в другом месте, я тоже чаю хочу, а тут занято на весь день и даже до вечера. Судить не мне, а вот пинка – вполне могу.
Подозреваю, мать все же посещали подобные мысли. Было же у нее в ту пору стихотворение, которое завершалось так:
Его б я с лестницы спустила,
И шляпу бросила в пролет…
Но он смеется очень мило,
И, кажется, еще придет.
Так что, вряд ли здесь виною время. Во все времена были люди, которые хотели заявить о себе в литературе. И во все времена были дяди и тети, которые умели сделать на этом свой профит.
И ничего вы этим дядям-тетям не сделаете, они тоже хотят кушать. Потому, выпекают на своих издательских «конвейерах» тонны пирожков с литературным дерьмом.
Нет, сами они такое не кушают, но с массового продукта – и прибыль выше.
А меня эта тема не шибко волнует. Я работаю, пишу. А в дрязги вокруг литературы мне неинтересно, прививка еще с того времени. Надо – просто спущу с лестницы, я не мама, ко мне в унылых шляпах не ходят.
(:-)
