А кто сказал, что «стандарт», это плохо?..
Ваш Коба.
Стандарт, это критерий прочности конструкции фундамента. А уж сверху – надстраивай на нем, как велит твоя творческая индивидуальность. Если она велит качественно, красиво и надежно – поверьте, люди рассмотрят.
Это я, о советском времени. И «мусора» было много, и «шаблона». Но сразу и было понятно многим: «мусор и шаблон».
Я на этой «кухне» вырос – четыре члена Союза писателей СССР в роду. И засыпал, и просыпался десятилетиями под стрекот пишущей машинки. И помню, как громили тогда графоманов – слышал не раз лично.
Не нужно путать «свободу слова» со «свободой нести любой бред». Нет, если хочется – пожалуйста. Но будь готов, – тебе об этом скажут в лицо. Весомо, грубо, зримо.
Вы ведь не станете молчать, если в ресторане вам принесут дерьмо на тарелочке? Или, скушаете за компанию? И в чем тогда ваша свобода?
Помню, плыли в начале 70-х на «литературном теплоходе» по Енисею. Я был еще подростком, на правах приложения к матери, члену СП. И там, в кают-компании, однажды вышло занятное.
Молодой литератор, тоже, по сути, «приложение» к папе-мэтру, выступил с критикой творчества товарища Высоцкого.
И ожидал, конечно, дружной поддержки. Потому что вокруг сидел писательский «ареопаг» страны. А туда, как известно, брали не всяких, но всегда – политически грамотных.
Выступление было пафосным, но завершилось в полной тишине зала. А потом тишину прорезала негромкая реплика одного из «генералов литературы»: «Мальчик, иди, проветрись. Нам тут кушать, а не партсобрание».
Помню и другие примеры. Молва приписывает моему внучатому деду едкое мнение, высказанное, якобы, в кулуарах поэту-гимнюку. И ответ гимнюка: «Согласен, Вася, говно. Но слушать будут стоя».
Всякое было. Потому что, была литература, – как поле, где растут и одуванчики, и вековые дубы.
А нынче – Макдональдс, гамбургер с конвейера и раздача по электронной очереди, в пакетике с горчичным соусом и кока-колой в стаканчике с трубочкой. Соси и не квакай. Так выгодно хозяину заведения.
Гомер, Мильтон и Паниковский. Пушкин, Достоевский, Лев Толстой и Паша Пупкин – на одной полке.
На Пашу мне, допустим, плевать. Но вот полка у него другая. И это нужно хотя бы понимать.
