Злословие – это наука. Наука не терпит противоречий…
Ваш Коба.
Это родной младший брат моего деда Петра, Василий Дмитриевич Ф. А кем он приходится мне, определите сами, я в таких вещах не силен.
Окуджава «переобулся», когда подули другие ветры. Хранил ли он все годы советской власти ненависть к ней в душе, нам не узнать. Да и неважно, будущее прошлого не зачеркивает. Именно потому, кстати, и «закон обратной силы не имеет». Вы бы хотели, чтоб вас однажды судили за прошлое по нынешним законам? И никто бы не хотел, это несправедливо, а значит, разрушает основы бытия.
И я прошлого не сужу, но делаю из него выводы. У Окуджавы тех лет были песни, в которых звучали правильные слова. Эти слова – остались. И в душах, и в памяти. Они уже не принадлежат автору.
Не получилось у вас злословие. Книгу, говорите, Окуджаве подарил? Что ж, в той книге были и такие строки:
Рос я крепким,
Под ветром не гнулся,
Не хмелел от чужого вина,
Но пришлось –
Подлецу улыбнулся
И почувствовал:
Это она!
Кровь раба,
Презиравшая верность,
Рядом с той,
Что горит на бегу, –
Как предатель,
Пробравшийся в крепость,
Открывает ворота врагу,
Как лазутчик,
Что силе бойцовой
Прививает трусливую дрожь.
Не убьешь ее пулей свинцовой
И за горло ее не возьмешь.
Но борюсь я,
Не днями – годами
Напряженная длится борьба.
Год за годом,
Воюя с врагами,
Я в себе
Добиваю раба.
