Ваш Коба.
Колонна идет в перевал тяжело, втягиваясь рычащей моторами серо-зеленой змеей в каменные горные распадки таежных Саян. На жаре трудно дышать двигателям АТН и КАВЗиков, груженых по полной массе боезапасом, оружием и личным составом. БТР-ам проще, они мощнее. Двенадцать транспортных единиц в колонне и головная «Волга» сопровождения с маяками на крыше.
В «языках» трасы, где дорога делает обратные развороты своего направления, в разрывах тайги виден хвостовой замыкающий уазик, ползущий мелкой букашкой в полукилометре от нашей машины сзади.
Нажимаю тангенту рации, спрашиваю:
- «Девятьсот четвертый» замыкающий – «ноль восьмому»: как обстановка за кормой?
Эфир взрывается серией трескучих помех, и через пару секунд приносит ответ:
- Да матерят нас, наверное, шибко. Там за нами еще хвостяра километровый гражданских, подсобрали хорошую кишку сзади. А куда тут обгонять, узко и страшно…
«Деда Ваня» на переднем сиденье нашей «Волги» морщится, бурчит вполголоса:
- Обгонять им страшно… живут себе люди, горя не знают. Страшно будет, если нас нету, а навстречу толпа с ножами. Вон, под сотню человек уже там закопали, пока чухались, кому приказ отдавать…
- Восемьдесят восемь так-то… – включаюсь я для поддержания разговора.
- А тебе мало?! – взрывается полковник. – Прошлогоднее Шарыпово не помнишь? Быстренько выскочили, выдернули зачинщиков, даванули активное ядро, результат – погасло, как из пушки.
- Там – из хулиганских побуждений. А здесь – национальные корни…
- Много ты знаешь, «национальные корни», – язвит деда Ваня, – «контора» считает, одни и те же корни. И поджигатели одни. Только никому этого сдуру не скажи, потом затаскают.
***
Кызыл. Лето 1990-го. За окнами митинг. Докладчика на трибуне перебивают громко из толпы:
- Да не надо нам тут за «национальное достоинство»! Я что ли бегал с плакатами: «Русские! Вон из Тувы!»? Я с пятидесятых живу, и семья здесь, и батю здесь на кладбище схоронил. А теперь – выметайся, или ночью порежем всех и сожжем! «Русские, кто не уехал с Хову-Аксы – будете покойниками или рабами!» Вы решайте сейчас, или народ сам с вилами встанет…
Толпа гудит, докладчик судорожно мнет в руках бумажки со словами миролюбивой, но уже пустой болтовни.
Деда Ваня говорит мне:
- Поступаете впятером в распоряжение товарища майора. Он все объяснит, задачу поставит. Жить будете отдельно, вас определят. Ты – за старшего, связь по телефону. Удачи… и не лезьте на рожон, геройства поменьше там.
