Пару дней назад встретил одного старого знакомого. Раньше он жил здесь, а теперь проживает в столице нашей Родины, городе-герое Москва. Ну, встретились, сели кофе пить.
Спрашиваю:
- Ты теперь где? В смысле, что поделываешь?..
Раньше, когда жил здесь, он работал в каком-то театре монтировщиком сцены. А потом даже стал там помощником режиссера. Заодно, фарцевал джинсами и автозапчастями на барахолке. Одним словом, настоящий человек искусства. Прошел все ступени посвящения, познал заветы Мельпомены, Талии и Минервы…
Ваш Коба.
…Он покрутил пальцами в воздухе, изобразил ими замысловатую фигуру, отвечает:
- Ну… не буду хвастать, старик, такое ни к чему. Много воды утекло. Я теперь – галерист…
- Это как? На галерах, что ли, гребёшь?..
Он премудро и устало усмехнулся:
- Есть, есть-таки буква в этом слове! И кабы только знал, как близок ты, старик, своей вот этой неуместной иронией к святой сермяжной, посконной и домотканой…
После чего минут пять разъяснял мне азы и буки высокого ремесла. Тут, знаете, необходим особый талант. И к тому – непременно приложить творческие связи и нужные знакомства. А такое с неба не падает. Тут нужно гореть. Потому что, если не горишь, такие связи не заведутся. Там, знаете, куда как непростые фамилии. Совсем непростые. Такие, что открывают любые двери. Ведь каждый в курсе, что искусство принадлежит народу. Значит, обязано уходить в самую толщу соответствующих масс. А чем толще массы, тем труднее их зажигать. В общем, искусство – это вам не баран начихал. Нужны прекрасные порывы.
А еще, понятно, необходим капитал. Никак нельзя тут без капитала. Он, капитал, служит основой благочиния и гарантом чистоты помыслов. Проще говоря, кому ты нужен, если не можешь инсталлировать в финансовый адрес свою позицию на языке креативного класса.
Знаете, что такое креативный класс? Вот то-то же. Это те, кто связывает чужие капиталы с народной массой силой своего творческого мышления. После чего происходит частичное перераспределение ресурса: народ получает глоток подлинного искусства, капитал – инсталляцию социальных проектов, а галерист – процесс творческого горения и немного money на домик в деревне. И все по-своему счастливы.
Вот как здесь все закручено, если не упрощать…
Потом перешли к делам земным. Но тоже актуальным.
Он говорит:
- …Но, старик, прости уж за прямоту – провинция! Тренды не угадываются, градус гражданского правосознания на нуле, никто фишек не рубит. Как всегда – взгляды на Москву. Придет и даст…. (здесь он закуривает, нервно ломая спичку – от зажигалки ни один галерист огня не возьмет)… Нет! Вот хрен-то! В борьбе обретешь ты право свое! Жулики и воры – пять минут на сборы! Власть нелегитимна! Но сказать ей такое в лицо смогла только интеллигенция! Только креативный класс…
Мне хочется здесь поддержать пафос его революционной мысли: «…только жесть, только хардкор!..» Но я понимаю всю неуместность очередной кондовой шутки. Потому благоговейно молчу. Он продолжает:
- …а быдло – молчит! Хомяки и анчоусы! Этих можно только гнать пинками. Бессмысленное бесполезное стадо. Щи – лаптем, газету – на самокрутки. Мрак. Вековая болотная тишина забитой больной страны. И вы, мундиры голубые, и ты, им проданный народ! Ничего, они получат свою Сенатскую площадь! Они уже фактически – всё! Народ нельзя победить! Народ не хочет больше жить в атмосфере жуликов и воров! Нашу крысу скоро вывернет кишками по палубе! Вышли миллионы! Я тут ходил по Бульварам, веришь, миллионы! Чистые лица, ясные глаза, революционный порыв! Все, как один! Это, знаешь, дорогого стоит..
Я осторожно перебиваю фонтан гражданского красноречия:
- А сам-то как?..
- Ну, сам!.. У самого нормально, как всегда, чо. В том еще году квартирку себе в Столешниках вымутил. Там ничо так, квартирка, лепнина, потолок пять метров. Реставрируют сейчас. Бабла, конечно, помойка. Но оно того стоит. В диагональ от мэрии, если чо, зацени…
И еще галерейку на Котельниках мне намутили. У меня там, в префектуре свои пацаны. Не обижают, помогают искусству. Ну и я им помогаю, чо. За дольку малую мужики горбатят, а результат налицо. Муниципальная аренда с правом выкупа. Придет срок, за копейки выпилю и будет моё. Ну, ты знаешь, в столицах надо крутиться. Никто «за так» ничо не даст. Нужны связи, нужно знать, кому и сколько. Но это – пшено, старик. Курочка по зернышку клюет, а на Мерседес хватает. Ну и по регионам, конечно, чёс. Теперь вот здесь, через недельку свалюсь в Иркутск. Сеем разумное, доброе, вечное. Великая сила искусства, чо. Колесико должно крутиться, а к нам – копеечке бежать…
Опять перебиваю креативного собеседника:
- Слушай, чо-то стрёмно, если так…
- Чо – стрёмно?
- Ну, сам же сказал, «власть нелегитимна», «доживает последние дни»… Вот вернешься теперь в Столицу, а там – всё рухнуло. А в хате на Столешниках – чужие люди…
- Как это – чужие?! – галерист полон гражданского гнева. – У меня - собственность! Свидетельство, печати, все дела!..
- Так свидетельство-то кто давал?
- Как – кто? Регпалата, кто ж тебе еще?!
- Вот именно. Регпалата, аппарат Министерства юстиции. А министерство – аппарат Правительства. А Правительство – нелегитимно. Жулики и воры. Разве они могут дать нормальное свидетельство? Это бумажка, с ней теперь только в туалет…
- Ну, это… Так и любое можно довести до абсурда! – Мой собеседник разгневан и не скрывает этого. – Так тоже не надо! Есть понятие священной частной собственности!..
- Священной, когда освящено. А что могут освятить жулики и воры? Да еще ведь, жулики, это же воры и есть. Поэтому, нет такого понятия. Ничего святого. Все украли. Нелегитимны. Ни веры им, ни Церкви, ни Родины. И галерейку твою, поди, тоже отметут. Она же в муниципальной аренде. Значит, принадлежит народу. А против народа не попрешь – ты сам это сказал. Вот народ отметет, потом станет решать, что там лучше запилить - скобяную лавку или контору похоронных услуг.
Но, думаю, ничего страшного. Народ и в искусстве понимает, тянется к нему. Когда будет революция, конечно, станет немного не до искусства. Там патроны важнее. И похоронные услуги. Но потом-то все опять устаканится. Кто останется в живых, установят потом новую справедливую власть. А тут – сразу и ты: «А вот, господа, извольте, галерейку!..» Валом повалит изголодавшийся по прекрасному революционный люд…
Мой собеседник недобро хмыкнул, сказал:
- Да… много у тебя мусора в голове… Вроде и на машине ездишь не бедной. И кушаешь не картофельные очистки. И одет не в лапти. А в голове – полный, извини, бардак! Обрывки каких-то смутных понятий, изречений. Полное незнание истории и культуры своего народа. Каша, фактически.
Удивляюсь, старик, как ты еще какие-то там книжки пишешь.
Хотя, не удивляюсь. Рынок не обмануть. Есть Пелевин, Акунин, Улицкая – корифеи логической мысли, мастера слова и сюжета. Те, кто держит знамя литературы, миллионные тиражи, гонорары до небес. Бестселлеры мировой прозы.
А есть – неудачники. Конечно, не про тебя, старик, не обижайся. Ты вот, знаю, бложик себе завел. Чо-то там маракуешь, стараешься, стремишься. Это хорошо, сейчас многие пишут, пусть плохо, зато от души.
Но ты читай все-таки побольше. Учись на лучших образцах. Грамотёшку подтяни, Википедию изучай. Учиться, знаешь, никогда не поздно. Не всем, конечно, дано. Но нельзя останавливаться, нужно искать, работать. Ты вот рыбу ловишь. Вот и напиши про эту свою рыбу. Там много ума не надо, а кому-то, может, интересно будет. Пусть даже написано коряво, через пень-колоду.
Главное, в рассуждения о политике не лезь. Там все-таки определенные знания нужны, логика, культура мышления, высокие европейские идеалы. А ты – лучше про рыбок. Сфоткал, выложил в бложик, сделал пару немудрящих комментов. Или вот, ваще если без слов, то это – инсталляция. Очень способствует. Пять-десять человек всегда посмотрит. Конечно, до «Черного квадрата» Малевича тебе не дорасти, но след свой в кэше Интернета оставишь…
После этого разговора я задумал ударить по культурке. Действительно ведь, хотелось бы оставить какой-нибудь след в мире. Литература, правда, уже вся занята. В ней сидит Акунин. Картины я не умею, «Черный квадрат» уже нарисован, а черный треугольник могут признать нарушением авторских прав по методу диагональной дискриминации.
В общем, остаются только инсталляции. Вот, сделал тут две. Может, кому-нибудь понравится, и я тоже стану полезен людям.
Инсталляция # (нумер) 1 (уан). «Красное и черное. Портрет незнакомой кошки».
Инсталляция # (нумер) 2 (туу). «Народ и партия едины».
