Ваш Коба.
Для удобства чтения, все предыдущие части:
http://koba-sam.livejournal.com/73291.html
http://koba-sam.livejournal.com/73540.html
http://koba-sam.livejournal.com/75392.html
http://koba-sam.livejournal.com/76616.html
http://koba-sam.livejournal.com/88358.html
http://koba-sam.livejournal.com/89512.html
Под утро прибываем в Смоленск. Здесь большая станция, меняют «тягу», стоянка тридцать минут.
В Смоленске мне приходилось бывать и раньше. И проездом, и по делам. Однажды даже бродил в местных лесах по зиме. Шикарное воспоминание – ночь, лес, звезды, легкий морозец градусов двадцать. Идешь по Смоленской дороге, один во Вселенной. И некуда спешить. И снег большими сугробами. Красота, в общем. Как во сне.
Да, сегодня видел странный сон.
Будто бы я вернулся домой. Только не самолетом, а вот этим же нашим поездом.
Ехал, глядел в окно, вдруг, смотрю, Красноярск.
Не удивился, будто так и надо, забрал свой магнитофон и вышел. Сел на привокзальной площади в совершенно пустой троллейбус, по пустым улицам доехал до «Космоса».
Захожу в квартиру, слышу, мать возится на кухне. Оставил магнитофон в коридоре, прохожу, говорю:
- Привет, вернулся.
- Ты разве уезжал? Ты же в комнате сидишь, музыку слушаешь…
Иду в комнату. Открываю дверь – играет музыка, и я сижу в кресле. Говорю сам себе:
- Ты чего здесь?
И сам себе отвечаю:
- А где мне быть? Ты уехал и не вернешься. Значит, мое место здесь.
И комната вроде моя, но все равно, чужая. Вещи не на своих местах. И как будто, я не был здесь уже много лет.
Странный сон, в общем. Неприятный и какой-то болезненный. С такого впору сделаться шизофреником. Я не верю снам, но все равно, задумаешься – откуда такие картинки в подсознании? И, что они могут означать?
Перемены в жизни, наверное.
***
Трое дембелей и Паша слезают в Смоленске. Дембеля обстоятельно прощаются, обнимают сослуживцев, хлопают их по спинам, наказывают писать письма.
Гитарист Юра, – ему тоже сюда, – говорит серьезно:
- Братва, без шуток: пишите…
Делает паузу, добавляет с хохотом:
- Мелким почерком, на десятирублевых ассигнациях!
Не получается у Юры без шуток.
Хотя, и момент непростой: расставаться всегда трудно. Армия сводит людей накрепко. А придется ли теперь встретиться вновь, кто знает. Лучше шутить, чем думать об этом.
Выхожу на перрон первым.
Тут обычно бабки выносят к поездам всякую снедь на продажу. Пирожки, вареную картошку, рыбу, грибы, огурцы. Почему-то всегда кажется, что такое, купленное на вокзальном перроне, самое вкусное. Может, потому что вопрос не в копейках, которые получают бабки за свой ежедневный нелегкий труд.
Это ведь непросто, если задуматься: вставать затемно, жарить-парить, варить, тащить на вокзал в кастрюлях и ведрах, укутанных ватным одеялом. А еще, бывает, с перрона гоняет милиция. Мне, кстати, не нравится, когда их гоняют. И я не понимаю, зачем.
Тоже мне, конкуренция «вагон-ресторану». Там все равно не каждому по карману питаться. А едут – сотни тысяч ежедневно по всей стране. Вот бабки эту ораву и кормят. Считай, почти бесплатно. И кому от этого плохо?
***
Стою на виадуке, с которого видно пути и вокзал. Еще минут пятнадцать до отхода, можно спокойно курить. Картошки и пирожков я уже купил, дожидаются в вагоне.
Теперь поднялся сюда, курю. Уже такая традиция, если я в Смоленске, стоять здесь и курить. Я люблю смотреть с высоты. Отсюда горизонт шире. И вокзал в Смоленске красивый. Такой, с башенками, и Золотой звездой на фасаде. Город-герой потому что.
Оборачиваюсь. Рядом стоит старик с кошкой.
В общем, не удивляюсь. Я был уверен, мы еще встретимся с этим стариком. Он знает ответы на всякие вопросы. У меня много вопросов, ответов на которые я не знаю.
- Что такое «свобода»? – спрашиваю я у старика. Не здороваюсь, просто спрашиваю, и все. Мне кажется, с этим стариком можно запросто.
- Вам для человека, или вообще? – уточняет старик в ответ.
- Для человека, конечно.
- Отсутствие обязательств. Перед собой и другими.
- А так разве бывает?
- Нет, но людям нередко хочется, чего и не бывает в жизни.
- Зачем?
- Не знаю. Запретное притягивает, даже если объективно недостижимо.
- Совсем недостижимо, никогда?
- Бывают эрзацы. Например, можно переступить через кровь.
- И что после?
- Не станет одного обязательства.
- Насовсем не станет?
- От ситуации. Есть случаи, когда нужно. Но это, опять обязательства. Уже другие.
- Значит, это круг, из него не выйти?
- Для человека, да. Человек так задуман.
- Кем?
Старик усмехается, говорит:
- Я могу ответить. Но лучше, не стану.
- Вы считаете, мне это повредит?
- Был один человек, он сказал: «Когда идея овладевает массами, она становится материальной силой».
- Не понял…
- Потому и повредит. Самое дурное, что может случиться с человеком – он однажды решит, что все думают, как он сам. Значит, по себе он может судить, что хорошо остальным.
- Ладно, не говорите. Сам подумаю тогда.
- Верная мысль. Книги, кстати, почитайте. Вот у вас Кант на подушке в вагоне, под пирожки – самое дело.
- Смеетесь?
- Нет, повторяю ваши слова.
- Но вас же там не было.
- Достаточно, что вы это однажды сказали. Все сказанное остается в мире. Знаете, как магнитофонная пленка.
- С пленки можно стереть. И записать поверх что-то другое.
- Здесь – тоже. Но под ним останется старое. Ничто в никуда не уходит. Иначе, негде будет взять заново.
- Понял. И свобода, получается, так же?
- Правильно. Нельзя быть одновременно и внутри, и снаружи. Есть круг, он замыкает собой границы явления. Границы можно переходить, если умеешь. Но там – уже другие явления.
- А если перейти, вернуться можно?
- Зависит от мотива. За движение отвечает душа. За мотивы – дух. Душа ищет высокое. Дух – твердое.
- Выходит, душа и дух – разные вещи?
- Безусловно. Это две половины одного целого.
- А вы… откуда это все знаете?
- Это знают все. Только, не все умеют понять.
- Ну, неинтересно. А я думал, вы – какой-нибудь волшебник.
Старик смеется, поднимает кошку на руки, говорит:
- Волшебников не бывает, иначе, нарушится порядок этого мира. И причины перейдут в следствия. Например, кошке такое не понравится. И вам, думаю, тоже.
- Почему?
- Тогда, вы опоздаете на поезд. Получится, он сначала уедет, а потом – даст гудок отправления.
Перевожу взгляд на часы. Через три минуты – конец стоянки.
Говорю старику:
- Ладно, мне пора. А мы где-нибудь еще встретимся?
- Зависит от мотива. Конечно, от вашего.
- Но тогда бы, с вами захотел встретиться каждый.
- И встречается. Только, не умеет этого понять.
Киваю, прощаясь, иду к поезду.
Резко торможу, возвращаюсь обратно:
- Да, забыл. Вы тогда сказали, это не мои города, Рига и Вильнюс. Почему так?
- Такое совсем просто. Вы же приехали за магнитофоном. Значит, интересуетесь музыкой. Музыка, это созидание. Таков мотив движения. А там – скоро начнут разрушать.
- Ну, не настолько интересуюсь. Так, нравится кое-что. Сидишь, слушаешь, появляются разные мысли.
- Я именно об этом. Разные, это хорошо. Хуже, когда одна, навязанная. «Если идея овладевает массами…»
Но это вы уже спрашивали.
***
Вот и вся история.
Магнитофона давно уже нет. А пленки того времени – остались. Их можно включить и сейчас. И понять то, чего тогда не услышал.
